Выученная беспомощность. Новый взгляд

Напомню предысторию. В 60-х годах Мартин Селигман и Стивен Меер провели эксперименты, в которых две группы собак получали удары током, но собаки одной группы могли прекратить удары, нажав на педаль, а собаки второй группы были лишены такой возможности. В сумме они получали равное количество болезненной стимуляции. Спустя некоторое время те собаки, которые не могли остановить влияние негативных стимулов, даже оказавшись в новой экспериментальной ситуации, не были способны проявлять инициативу, искать способы избавиться от боли, убегать, хотя они не были заперты — они просто пережидали очередную порцию ударов. Даже если случайно у них получалось сойти с экспериментальной площадки, и удары током прекращались, собаки не запоминали этот положительный опыт, и в следующих экспериментах снова пассивно терпели боль.

Мартин Селигман стал основоположником позитивной психологии, а само понятие выученной беспомощности стало трактоваться очень широко. Им объясняют, почему люди, пережившие травму или наблюдавшие за беспомощным поведением других, не пытаются предпринимать усилия, чтобы выбраться из негативной ситуации, почему они склонны мыслить стереотипами, инфантильны, несамостоятельны и не готовы брать на себя ответственность.
Однако для ученых оставалось много вопросов и сомнений. Постепенно исследования феномена выученной беспомощности стали вестись нейробиологическими методами на крысах и вот, спустя 50 лет, Меер и Селигман объявили в ряде публикаций о своих новых находках (например, Maier, Seligman, 2016).
Они выяснили, что в обоих экспериментах активируется часть «рептильного» мозга, которая усиливает тревожность, но подавляет реакцию «бей или беги». У животных, у которых есть возможность нажать на педаль и на время прекратить удары током, активизируется эволюционно более продвинутая часть мозга вентромедиальная префронтальная кора, в которой происходит оценка рисков. Она-то и подавляет активность «рептильного» мозга, в результате эффект шока — выученная беспомощность — не развивается.

Чтобы проверить свою находку, ученые по своему выбору «включали» и «отключали» обе зоны мозга, подтверждая правильность своего нового открытия.

Ошибка прежней интерпретации была в том, что Меер и Селигман считали, что животное обучается беспомощности, когда не имеет возможности действовать, а на деле оказалось, что животные обучаются контролю, когда есть такая возможность, и это защищает их от негативного влияния шока.

Эта сложно уловимая разница смещает фокус в психотерапии с переосмысления прошлого опыта на сохраняющие действия в настоящем:
есть то, что мы можем изменить и сделать, даже находясь в тяжелой ситуации; есть те, кому мы можем помочь; есть то, что мы можем запланировать, пытаясь учесть риски и найти новые возможности — все это оздоравливает нашу нервную систему и сохраняет ее на будущее, для тех ситуаций, когда наши действия, возможно, возымеют больший эффект.

Перешлите эту заметку тому, кому она может пригодиться 💌